Мировое энергетическое агентство (МЭА) выпустило доклад о текущем состоянии возобновляемой энергетики (ВИЭ). В докладе проанализировано воздействии на ВИЭ экономического кризиса, вызванного пандемией СOVID-19, и представлен прогноз развития сектора до 2025 года.
Агентство с энтузиазмом сообщает, что «возобновляемая энергетика в этом году уверенно растет, что заметно контрастирует со снижением в других секторах энергетики, таких как нефть, газ и уголь». Мировая электрогенерация от возобновляемых источников в нынешнем году вырастет, по прогнозу МЭА, на 7% несмотря на сокращение энергопотребления во всем мире на 5%. То есть ВИЭ начинает вытеснять традиционные виды генерации – уголь, нефть, газ, атомную энергию – из энергобаланса.
Агентство отмечает, что основными драйверами роста возобновляемой энергетики в нынешнем году являются США и Китай, в которых объемы электрогенерации от ветра и солнца в текущем году вырастут на 30%.
Графики действительно выглядят впечатляюще. Вот, например, график ветрогенерации в США.
![](http://energyoutlook.ru/wp-content/uploads/2020/11/Скриншот-13-11-2020-16.40.41.png)
Однако если не ограничиваться презентацией, то можно найти совсем другие картинки. График добавленной мощности электрогенерации в разных странах на период 2019-2022 гг. Видно, что МЭА прогнозирует снижение скорости роста электрогенерации за счет ВИЭ в 2020-2022 гг. как раз в Китае и США.
![](http://energyoutlook.ru/wp-content/uploads/2020/11/Скриншот-13-11-2020-16.40.51.png)
Также замедляется средняя мировая скорость роста суммарной мощности ВИЭ по всем технологиям.
![](http://energyoutlook.ru/wp-content/uploads/2020/11/Скриншот-13-11-2020-16.41.00.png)
Особо показателен график суммарной стоимости новых утвержденных инвестиционных проектов (FID, final investment decision) за 2015-2020 гг. В эти годы максимальных льгот и субсидий для ВИЭ частный капитал не стремился наращивать свои инвестиции.
![](http://energyoutlook.ru/wp-content/uploads/2020/11/Скриншот-13-11-2020-16.41.10.png)
Вот еще график, показывающий снижение инвестиций в ВИЭ в 2020 году.
Прирост мощности ВИЭ по технологиям, 1 и 2 кварталы 2019 и 2020 годов
![](http://energyoutlook.ru/wp-content/uploads/2020/11/Скриншот-13-11-2020-16.41.19.png)
Что же будет, когда субсидии и льготы закончатся? Вот какого рода фразы рассыпаны по докладу МЭА: «разработчики спешат завершить проекты до того, как изменения в политике вступят в силу». Речь идет о том, что в Китае в этом году завершается выдача субсидий на оншорные ветростанции и солнечные станции, а поддержка оффшорных ветростанций заканчивается в 2021 году. Решения о дальнейшей поддержке (или не поддержке) ВИЭ будут объявлены в конце следующего года.
В США действие налоговых льгот на оншорные ветровые проекты также завершается в текущем году. В Индии дистрибьюторы не желают платить лишние деньги на ВИЭ, а в Латинской Америке аукционы на строительство крупных объектов просто отложили – на субсидии денег нет. Самый большой спад в первой половине 2020 года пришелся на наземную ветроэнергетику, причем сокращение в годовом исчислении на 36% ознаменовало «глобальную тенденцию FID» (!), говорится в докладе.
На график видно, что прирост мощности ВИЭ практически остановился в 2016 году, и если не будет «ускорения» (accelerated case), то и в 2022 году особого роста ожидать не стоит.
![](http://energyoutlook.ru/wp-content/uploads/2020/11/Скриншот-13-11-2020-16.41.29.png)
Почему солнечные и ветровые станции нуждаются в субсидиях, если цена их электроэнергии меньше, чем у традиционных станций? С ценой не все так однозначно. Вот пример оценки стоимости электроэнергии из разных источников из 14-го ежегодного доклада инвестиционного банка Lazard «Анализ приведённой стоимости энергии» (Levelized Cost of Energy Analysis — 14.0).
Средняя сравнительная стоимость электроэнергии (очищено от субсидий)
![](http://energyoutlook.ru/wp-content/uploads/2020/11/Скриншот-13-11-2020-16.41.51.png)
Из примечаний наиболее важны 4 и 5:
4) если не указано иное, анализ в настоящем документе не отражает затраты на вывод из эксплуатации, текущие капитальные затраты, связанные с техническим обслуживанием, или потенциальные экономические последствия гарантий федерального займа или других субсидий;
5) представляет собой среднюю точку предельных затрат на эксплуатацию полностью амортизированных газовых комбинированных установок, угольных и ядерных установок, включая затраты на вывод из эксплуатации ядерных установок. Анализ предполагает, что утилизационная стоимость для газовых проектов, работающих в комбинированном цикле, и угольный станций эквивалентны затратам на их вывод из эксплуатации и восстановление земельного участка. Исходные данные получены на основе эталонного показателя эксплуатации комбинированных газовых установок, угольных и ядерных активов по всем производственным факторам, существующим в США. Топливные, переменные и постоянные эксплуатационные расходы основаны на оценках верхнего и нижнего квартилей, полученных в результате исследований Лазарда.
Нижний диапазон стоимости электроэнергии от ветра и солнца – $26 и $29 за МВт*ч – близок к стоимости атомных станций ($29), угля ($41) и парогазового цикла на газе ($28). Но обратите внимание на строку Gas Peaking – $151 за энергию пиковых газовых станций, снабжающих энергией потребителей в отсутствии ветра и солнца. То есть цифры солнца и ветра – $26 и $29 – надо в какой-то пропорции смешать с цифрами $151-198.
В открытом доступе есть разные оценки стоимости электроэнергии от разных источников, но мы предлагаем посмотреть на эту стоимость со стороны рабочей силы. В США в секторе ВИЭ в 2019 году было занято 3,36 млн сотрудников, а в секторе ископаемого топлива – 1,19 млн. При этом ВИЭ вырабатывало 2,3% общей энергии, а ископаемое топливо давало 86,5%. Разница в выработке суммарной энергии на одного сотрудника в секторе ископаемого топлива и в ВИЭ 106 раз (если брать только выработку электроэнергии, то соотношение получился получше). Риторический вопрос: можно ли верить тому, что электроэнергия ВИЭ дешевле, если в секторе на единицу энергии занято в сто раз больше сотрудников, чем в секторе ископаемого топлива?
Если идеология идет вопреки экономике, последствия получаются удручающие. Например, вна Украине, которая развивает ВИЭ «впереди паровоза», стоимость киловатта для населения 0,9 гривны, а производителям «зеленой» электроэнергии платят 4,78 гривны. Разницу оплачивает бюджет (точнее не оплачивает, долг государства $550 млн).
Сейчас ВИЭ на Украине вырабатывают 8% энергии и забирают 26% денег энергорынка. Но если ничего не делать и дождаться, когда будут построены все ВЭС и СЭС станции, на которые уже заключены предварительные договора, то ВИЭ будут давать 19% энергии, но забирать 57% (!) денег энергорынка. В Киеве спохватились, и собираются снизить тариф ВИЭ на 60%.
Сейчас похожую схему развивают в России, но денег в бюджете не хватает. Минэкономики считает возможным сократить объем программы поддержки зеленой генерации на 2025–2035 годы с 400 до 200 млрд руб., установить жесткие требования по локализации и экспорту энергии. «Зеленые», естественно, взвыли: «Инвесторов заманили и сразу решили их «постричь», причем наголо». Но зачем доплаты «прогрессивным» и «дешевым» источникам энергии? Потому что они не прогрессивные и не дешевые?
Вна Украине, кстати, АЭС хотели бы продавать киловатт за 0,75 гривны, но их допускают в сеть только после всех ВИЭ, станции с самой дешевой электроэнергией работают на половину мощности.
Примеров чудовищной неэффективности ВИЭ масса, а вот график, как эта неэффективность сказывается на кошельке потребителя, тенденция налицо: чем больше доля ВИЭ, тем дороже электроэнергия.
![](http://energyoutlook.ru/wp-content/uploads/2020/11/Скриншот-13-11-2020-16.42.07.png)
Некоторые примеры звучат убийственно для ВИЭ, например, для хранения энергии, эквивалентной одному фунту углеводородов, требуется около 60 фунтов батарей, а для получения одного фунта батареи добывается, перемещается и обрабатывается 50–100 фунтов различных материалов: фунт нефти – и 3 тыс. фунтов материалов, включая редкоземельные. Этот вариант нет смысла даже обсчитывать на предмет любого сравнения, хоть по экономике, хоть по выбросам СО2.
С накоплением опыта эксплуатации ВИЭ выяснилось, что турбины влияют
друг на друга и на климат. Вот картинки воздушного следа от турбин, они «затеняют» друг друга, требуется увеличивать расстояние между ними.
![Энергия 13 04839 г013 550](http://energyoutlook.ru/wp-content/uploads/2020/11/Скриншот-13-11-2020-16.42.40.png)
Затормаживая поток воздуха, турбины нагревают его. Ненамного, около половины градуса, но эти полградуса наложили на скорость выделения СО2 почвой в зависимости от температуры, и получилось, что выделение СО2 почвой при такой малом нагреве все равно больше, чем сэкономленное СО2 за счет постройки ветряных турбин.
Оказалось, что с оффшорными турбинами тоже не все так просто. Саутгемптонский университет (Великобритания) и компаний Flightform Insights объединились для разработки новой модели генерации следа и ветра, чтобы минимизировать потери энергии, вызванные влиянием следа турбины на поверхность воды. В таблице стоимости энергии от разных источников выше в строке Wind есть ромбик с цифрой $86 – это как раз стоимость электроэнергии от оффшорных турбин. Сейчас пытаются построить плавающую оффшорную турбину (прототип уже искупался в морской воде).
В заключение один забавный факт: в начале статьи была приведена цифра роста выработки ВИЭ в этом году – 7%. А 8% – многолетний рост продаж дизельгенераторов, с помощью которых несчастные жертвы «углеродобесия» страхуются от отключения электроэнергии вследствие «погодных условий».